Он протиснулся сквозь толпу и исчез. Ну вот и кавалерия прискакала, сказала женщина. Он что, не отсюда? В ее голосе прозвучали нотки раздражения. Особенной любовью он здесь, кажется, не пользуется? Вы же видели, какой это шкаф, и свою силу он любит показывать всем и каждому.
Тогда вы для него просто антихрист. Самто он баптист, а они даже музыку считают греховной. Не говоря уже о том, что он у них вроде старшего, читает молитвенные книги. Из толпы вышел рабочий в шлеме и оранжевой куртке. Его мокрое лицо было измазано грязью. Один из наших застрял. Мы сделали все, что могли, но там слишком тесно и работать практически невозможно. Вы, случайно, не католик? Мужчина взял его за руку. Он думает, что погибнет, и все время просит меня привести священника.
Вы не могли бы спуститься к нему, святой отец? Не могли бы вы присмотреть за моими вещами? Он схватил полицейского за запястье и ослабил его хватку на собственной руке. Шахтерская лампа елееле освещала нагромождение обрушившихся балок и стен. Когда они приблизились к какойто щели, оттуда вылезли двое совершенно мокрых мужчин, еле стоявших на ногах от усталости.
Ничего не выходит, выдохнул один из них. Через пару минут вода накроет его с головой. Кассен оперся было о стену, но от нее тут же оторвались несколько кирпичей и толстая доска. Все это может рухнуть, как карточный домик. Тизини выжал из себя улыбку. Позвольте исповедаться, святой отец. На это вообще нет времени. Кассен склонился над ним и приподнял голову над водой. Хади ощупывал чтото руками внизу. Не могу вытащить только одну балку, которая торчит в стене.
А если нажать, то все это свалится на наши головы. Так что давайте жмите! Дайте мне отпущение грехов! Бригадир вдохнул что было сил, нырнул и схватился за край балки. Плечи его вдруг словно вздулись, и он всплыл на поверхность вместе с балкой. Кассен последовал за ними, но стена уже рушилась. Он поднял руку, чтобы защитить голову и плечи, и заметил даже, что к нему сверху вниз через ступени тянутся руки, но в этот момент кирпич ударил его в висок.
Кассен хотел было встать на лестницу, но ноги его подкосились и перед глазами поплыли черные круги. Сам он лежал на коврике перед печкой, а женщина вытирала ему лицо. Вот так, тихонько, произнесла она.
